[assorti-nap]

Название: Госпожа стужи
Автор:  Ellaime,  Накайра
Пейринг: дух!Гарден/фемЛиндт
Категория: джен
Жанр: фэнтези, мистика
Размер: мини, 1815 слов
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда Линдт стала новым шаманом племени, пришло время заключать новые союзы.
Предупреждения: шаман!АУ

Ветра стали холоднее, а дни — короче.
Зима вступала в свои права, наступала на землю с уверенностью великого завоевателя, и под ее поступью облетали последние листья с деревьев, дрожали от утреннего промозглого холода осины, а звери спешно заканчивали зимние убежища.
Природа вокруг готовилась к длительному сну; лишь немногие звери не прятались по норам. Волки рыскали по первому снегу, ища неосторожных зайцев. То и дело среди деревьев мелькал лисий хвост — в поисках добычи по предлеску шныряли лисы.
Хмурое небо над головой давило; больше всего на свете хотелось вернуться домой, но Линдт только сильнее укуталась в подбитый мехом плащ, мельком оглянулась и упорно продолжила свой путь к горам, невольно замечая изменения природы вокруг себя.
В конце концов, она была новым шаманом своего племени. По праву рода.
Еще свежа была рана от смерти старшего брата — сильнейшего шамана в этих краях. Никто не ведал, что с ним стало — просто однажды он ушел в горы, говорить с духами Зимы о перемирии, и так и не вернулся. Воины отправились на его поиски — и нашли его бездыханным в Святом Месте, и на его теле не было ни следа меча или кинжала.
Будто просто уснул.
Хотя его время уходить к предкам еще не пришло — уж на то, чтобы такие вещи знать, шестого чувства хватает у любого шамана. А потому Линдт никак не могла успокоиться.
В течение первых недель после ухода брата к предкам она подолгу уходила в горы, читала следы, слушала ветер, дующий с горных вершин, но все было тщетно — они молчали, словно заговоренные, и не откликались ни на какой зов. Осталось лишь смириться с тем, что ее брат мертв, а виновника его смерти не могут указать даже духи.
Впрочем, Линдт знала и другой путь — более опасный и жестокий.
Надо только найти духа, который согласится помочь ей, заключит договор, и тогда будет шанс. Тогда прозрение обострится, и знания древней сущности будут ей достойной помощью — надо только найти и суметь выдержать испытание вздорного духа, который может из баловства убить ее, если что-то будет не по нему.
И именно в поисках такого духа в последний день осени, самый короткий, самый холодный и промозгло-снежный, Линдт и выбралась в горы, и упорно поднималась все выше и выше — туда, где людям тяжело дышать.

День закончился слишком быстро, и Линдт пришлось искать убежище на ночь под ветвями старой ели. Огонь разводить не стала — только очертила вокруг себя на снегу посохом круг, шепнула ему защитные чары и устроилась у ствола, закутавшись плотнее в подбитый рысьим мехом плащ. Поздно было уже искать что-то более надежное, а ночь в горах никогда не была безопасной.
Глаза закрылись сами собой — дорога была тяжелой. Но крепко Линдт не засыпала — в горах может случиться все, что угодно. Сквозь дрему она слышала, как волки ступают по снегу, но не решаются переступить через черту.
Когда-то давно ее племя заключило договор с вождями волков, но в последнее время духи вели себя странно — звери чувствовали их тревогу и решались на то, чего не творили ранее, а грядущие Долгие Холода лишь подстегивали их. Так что даже хорошо было, что Линдт оградилась защитой.
Перед рассветом она все-таки погрузилась в неспокойный сон, не принесший ей ответов. Как и во всех снах, приходивших с момента смерти брата, перед ней лежала снежная равнина. Белое полотно на горизонте сходилось с ослепительно ярким голубым небом. Пустота. Только изредка Линдт слышала переливистый смех — духи словно насмехались над ней, скрываясь в невыносимо ярких солнечных лучах.
С первым лучом солнца, ударившим ей в глаза, Линдт проснулась. Неохотно открыла глаза, вытянула задеревеневшие ноги и затем медленно поднялась, держась за ветви ели. Лес вокруг казался спящим; но внимательный взгляд отыскал бы снующих в ветвях зимних птиц и тревожных белок. Тучи за ночь разошлись, и над ней простиралось яркое голубое небо, такое же холодное, как и воздух вокруг.
Зима явилась во всем своем величии.
Воспоминания о коротком предрассветном сне смешивались с увиденной ей картиной. Было что-то в нем, что никак не отпускало Линдт. Тот смех, который до сих пор звучал в ее ушах, казался до боли знакомым, но теперь он мерещился ей среди деревьев.
Никак не получалось вспомнить, знала ли она духа, который умел так смеяться.
Умывшись снегом и окончательно сбросив с себя остатки сна, Линдт стерла круг прежде, чем продолжить свой путь. О еде беспокоиться не требовалось — куски вяленого мяса спрятанные в дорожной сумке, можно было съесть прямо на ходу.
Времени было не так много. До темноты надо было добраться до Святого Места.
Пещера, к которой она шла, была запрятана глубоко в горах. Многие поколения шаманов ее племени проводили там самые важные и сложные ритуалы; в их племени верили — нет, знали — что укромную пещеру облюбовали сильные духи, благоволящие людям. Обычно шаманы просили об укрощении мороза или о благословении и сохранении посевов, но сейчас цель была другой.
Линдт шла в пещеру духов для того, чтобы навсегда связать себя с одним из них.
Не то чтобы это часто встречалось — шаману, если он был достаточно силен, необязательно было связывать себя крепкими узами с духами — брату Линдт достаточно было редкой помощи. Однако Линдт не была такой сильной, в ритуале она хотела обрести как союзника, так и наставника в своем ремесле, раз уж брат не успел ее обучить.

Спустя несколько часов впереди замаячил черный провал укромной пещеры. Линдт ускорила шаг — и вскоре вступила в нее, окидывая взглядом аккуратно сложенные камни у алтаря, ритуальные рисунки на стенках и следы от старых костров.
Вскоре по стенам заплясали блики разожженного костра и задымились воскуренные травы — время было готовиться.
Пламя костра мирно потрескивало, пока Линдт помешивала в котелке постепенно густеющую смесь трав, красной глины и воды. Магической силы в смеси не было — но это только до тех пор, пока пряно пахнущая краска не расчертит тело шамана росчерками зачарованных линий.
Одежда была сброшена и сложена в углу на плащ; ровными, размеренными движениями Линдт наносила линию за линией на торс, ноги, руки и лицо. Вот в костер полетел последний пучок трав, вот черные распущенные волосы заструились по обнаженной спине... Устроившись на высоком камне, Линдт скрестила ступни и завела тихую, монотонную песнь Призыва, закрыв глаза.
Если все будет хорошо — дух отзовется и покажется. Если все пройдет замечательно — он поможет.
О плохом исходе Линдт старалась не думать.

— Ты все же пришла, — зазвенел голос прямо позади нее — и за ним раздался переливистый смех, до боли знакомый Линдт.
— Ты ждал меня?
— Да, я тебя ждала. Как когда-то — твоего брата.
Линдт резко обернулась, понимая, что это все равно тщетно. Если духи не хотят, чтобы их видели, даже сильный шаман не сможет обойти это желание.
— Ты его знаешь?
— Конечно. Бедный, бедный Норейн, оставил свою несчастную сестренку в одиночестве, — во вроде бы ласковом голосе зазвучало скрытое издевательство.
Линдт застыла, не зная, как отвечать на слова духа. Им, духам, не стоило слишком доверять — у них совершенно другие понятия. В насмешке или даже в доведении кого-нибудь до смерти они не видели ничего плохого. У них попросту не было понятия «плохо» или «хорошо», «добро» или «зло».
Но взамен есть неисчислимое количество странных законов, часто непонятных человеку.
— А ты, я смотрю, пришла о союзе просить?
— Да.
Дух громко рассмеялся.
— А сестра-то у Норейна не промах! Вот твой брат просто отмахнулся от меня, но я знала, что, стоит мне немного подождать, как я заполучу себе другого из вашей семьи. Ну, не стоит удивляться, Линдт. Я начала к вам присматриваться еще в те далекие для тебя времена, когда был жив твой пра-прапрадед.
Глаза Линдт с трудом уловили серебристое сияние. Повеяло свежим зимним ветром — и она не могла точно сказать, от входа ли в пещеру или...
— Была причина? — глухо произнесла она.
— О, он был сильным. И красивым. Но и чертовски умным, чтобы не заключать со мной договор.
— Ты хочешь сказать, я делаю глупость?
— Как знать, как знать.
Неожиданно пещера исчезла. Вокруг Линдт распростерлась такая знакомая заснеженная равнина, что в последние недели преследовала ее во сне.
— Мне нужно знать кто ты, чтобы завершить ритуал, — произнесла она ровно, подумав, что на этой равнине все эти годы и был заключен дух, видимо. Взглянуть на равнину один раз — красиво, но вечность коротать среди монотонных белых снегов...
— О, решилась? Неужели? Прекрасно.
Легкий ветерок потревожил волосы Линдт, перекинув пару прядей ей на грудь.
— Ваш народ называет меня разными именами, — Из голоса ушел серебристый веселый звон; его заменила сила, проступающая в каждом слове, и на каждом слове Линдт чувствовала, как холод проходит сквозь ее тело. — Я — Госпожа стужи. Я повелеваю холодными ветрами и снегопадами в период долгих холодов. Я — Та, что с волками. Именно со мной ваше племя договорилось на заре времен, чтобы мои дети не трогали вас в лесу. Но это не то, чего ты хочешь, ведь так? Позови меня, назови меня Гарден и я отзовусь, где бы ты ни была.
— Гарден, я Линдт, и я зову тебя, — рисунки на теле Линдт на мгновение вспыхнули холодной болью — и навеки въелись в ее кожу, оставив несмываемый след.
— Да будет так, — рассмеялась Та, что с волками.

Линдт очнулась у потухшего костра. Глянув на выход из пещеры, она увидела только темное небо и звезды. Значит, выходить было опасно; она решила остаться на ночь в пещере, а с рассветом выступить в путь.
Она поднялась, оделась и снова свернулась на камне, укрывшись плащом. Снова сомкнула глаза — и резко, раздраженно выдохнула.
Перед ней вновь была снежная равнина.
— Да ты шутишь, что ли, — простонала Линдт, закрывая глаза.
— Ну что за глупости. Нам нужно многое обсудить, — Перед Линдт появилась белая волчица. Она обошла вокруг нее, изредка задевая кончиком пушистого хвоста, и остановилась на том же месте, где и появилась.
— Я знаю, что ты искала силу, — медленно начала Та, что с волками.
— Знание, — поправила ее Линдт.
— И знание, — терпеливо добавила волчица, склонив голову набок. Линдт казалось, что ее оценивают, рассматривают, словно игрушку на ярмарке. — Это как-то связано с событиями в горах?
— Это связано со смертью Норейна, — в тон ей ответила Линдт.
— Вот я об этом и говорю, — последовал короткий ответ, и волчица неожиданно растворилась в воздухе. Впрочем, Линдт была готова к тому, что дух может повести себя непредсказуемо, поэтому не стала озираться, силясь отыскать ее взглядом.
— Ветра молчали, как и горы, когда я пыталась что-то узнать, — Даже несмотря на то, что глаза были закрыты рукой, они ослепительно болели от проникающего повсюду яркого света.
— Нужно было сразу спрашивать у нас. Ветрам, горам, земле — им нет дела до ваших людских распрей и смертей. Вы, люди, когда-нибудь уйдете, а вот они будут всегда.
— Значит, это вина людей? — с заминкой поинтересовалась Линдт. Конечно, смерть в горах не была чем-то необычным — можно легко замерзнуть в снегах, если собьешься с пути. Но вот в подобную смерть своего брата ей было трудно поверить — он был опытным шаманом, чтобы не дать холоду одолеть себя.
Гарден тихо рассмеялась где-то рядом с ней.
— Ты поможешь, — потребовала Линдт.
Союз двусторонен — дух ослушаться не может.
— О, ты уже учишься, Линдт, — пропела Гарден. — Будь это вопросом, я бы попросту обманула тебя. Не доверяй мне. Пока не доверяй.
Последние слова Гарден произнесла прямо на ухо, и Линдт неожиданно почувствовала короткое объятие и чужое тепло. Когда она обернулась, никого уже не было.
Сон отступал. В его последние секунды Линдт, видя, как расплывается перед ее глазами заснеженная ослепляющая равнина, услышала на краю сознания серебристый голос, обещающий ей помочь.
Она больше не была одна. Теперь она точно справится.
Они справятся.