[assorti-nap]

Название:
Размер: драббл, 813 слов
Пейринг/Персонажи: Эдуард Чернов|Раф Конфеткин
Категория: преслэш
Жанр: страдания
Рейтинг: G
Краткое содержание: Раф сам придумывает себе проблемы
Предупреждения: МХЛ!АУ


Фары чужого автомобиля на миг ослепляют глаза. Раф щурится, но они гаснут, а после хлопка двери и пиликанья сигнализации перед ним появляется Эдуард. Уличный фонарь светит ему в спину и видно, как пар, который вырывается с дыханием, клубится вокруг него.
– Добрый вечер, – роняет Эдуард, протягивая руку.
– Здравствуй, – Раф отвечает на рукопожатие. – Зайдёшь? Или?
– Зайду.
В квартире становится видно, что у Эдуарда мешки под глазами и белки в красной сетке капилляров.
– Что-то случилось? – Раф приглашает его на кухню и выгружает купленные продукты в холодильник.
– Делал лабораторные впрок, не хочу в сессию с долгами идти.
– Сколько ты не спал?
– Дня три, наверное, – Эдуард пожимает плечами. – Не помню.
– Ещё и тренировки! – Раф не может сдержать укоризну.
– Отосплюсь до завтрашней, после неё тоже, – Эдуард снова пожимает плечами. – Я не в первый раз так делаю и приучен к этому, не пытайся обвинять меня в беспечности.
– Кофе? Чай? – вздыхает Раф. – Что-нибудь ещё?
– От кофе не откажусь, – Эдуард царственно усаживается на стул, убирает мешающиеся волосы. – Как и от твоей хорошей игры через несколько дней.
Он не тянет, не церемонится больше со светскими беседами, сразу выкладывает, с чем пожаловал.
– Тренер уже делает примерную расстановку, – продолжает Эдуард, откидываясь на спинку стула. – Ты в стартовом звене.
– В стартовом? – неверяще вскидывается Раф.
После того как он два месяца квашнёй катался по льду, он был уверен, что лучший для него вариант – скамейка запасных без попадания в состав.
– Прекращай хандрить, Раф. В матче без тебя не обойтись.
Раф сомневается. На тренировках всё выходило неплохо, Эдуард сыгрался со многими, образовав новые интересные связки. Неплохо, но и не хорошо, как раньше.
Кофемашина подаёт сигнал о готовности. Раф разливает кофе по чашкам, но ничего не говорит.
Эдуард добавляет чуть меньше ложки сахара и медленно размешивает.
– Что для тебя значит фраза «с нуля»? – он внимательно смотрит на Рафа.
Рафу кажется, что его видят насквозь. И уже очень давно.
– Номер на твоей спине и на твоём шлеме? Все эмоции, которые ты испытываешь до, во время и после матча? Достижения за всё это время? Ты один из тех, кто строил команду с этого самого нуля, ты готов отказаться от всего этого только потому, что едва не отрезал кому-то пальцы на тренировке?
«Не кому-то, а тебе», – думает Раф.
И два месяца кошмаров встают как наяву.
Он видит, как Пикник встречает Эдуарда «мельницей». Видит, как с него слетает перчатка. Видит, как незащищённой рукой Эдуард упирается в лёд, выписывая кульбит, чтобы не грохнуться на голову. Понимает, что сам не успевает затормозить, и только чудом развернувшись, меняет траекторию движения.
Пальцы, скользнувшие по лезвию конька, будто чертят по шее.
На площадке висит тишина. Оборачиваться страшно. Вдруг лёд залит кровью.
– Ювелир, мать твою, – выдыхает Несквик, снимая шлем и утирая лоб.
– Это было очень близко, – эхом отражается от бортов и льда, невозможно понять, говорит это один человек или все.
Страшно.
Чашка стучит о стол, вырывая Рафа из раздумий.
– Это случайность, – говорит Эдуард.
– Трус не играет в хоккей, Раф, – говорит Эдуард.
– Ты прекрасно знаешь, что это не только выбитые шайбой зубы, – говорит Эдуард. – Любой вменяемый человек отдаёт себе отчёт о перспективе травм. И увечий.
Он допивает кофе и продолжает:
– Приятно в некоторой степени думать, что твои переживания относятся именно ко мне, но будь на моём месте кто-то другой, разве ты не изводил бы себя так же?
– Я не знаю, – неожиданно говорит Раф и быстро добавляет. – Наверное. Скорее всего. Да.
Но его всё равно видят насквозь.
– Если бы ты отрезал пальцы Реанимацыну…
– Если бы я отрезал ему пальцы, извини, что перебиваю, тренер бы первым разорвал меня в клочки! – у Рафа по-настоящему шевелятся волосы на голове.
У них золото, а не вратарь, не менее прекрасный запасной, но на этом всё, скамейка заканчивается, в отличие от остальных они незаменимы.
– Согласен, пример неудачный.
– Ещё кофе? – между делом спрашивает Раф.
– Не откажусь, – Эдуард отдаёт свою чашку. – Хорошо, рассмотрим другой пример. Если бы ты отрезал пальцы Линдту…
– Не продолжай, – Раф не удерживается и смеётся, а некоторая мечтательность в голосе Эдуарда ему явно послышалась. – Это в любом случае было бы страшно, – признаёт он.
По второй чашке кофе они выпивают молча.
– Ты сможешь? – спрашивает Эдуард.
– Что? Отрезать пальцы Линдту? – неловко пытается пошутить Раф, но обрывает себя.
Он ещё раз прогоняет их разговор, не первый, кстати. Месяц назад Эдуард уже говорил с ним на эту тему, и две недели назад, и шесть недель тоже, но только сейчас Раф чувствует, что пора уже отпустить все сожаления, мёрзлым комом слипшиеся внутри. Может быть, ему такому впечатлительному не место в спорте, но так просто он не готов расстаться с командой в частности, и с хоккеем в общем, пока нужен кому-то. Пора перестать тянуть всех вниз. Наконец-то он понимает это.
– Я всё сделаю, – отвечает Раф. – Ты можешь на меня рассчитывать. Давай выиграем вместе.
Эдуард молча соглашается.
– Спасибо, кофе был очень хорошим, – он поднимается.
Хорошим, но он ему не помог. Как бы Эдуард ни старался, его усталость очень заметна.
– Куда ты в таком состоянии за руль? – Раф предпринимает попытку его остановить.
– Как-нибудь доберусь.
– И после этого ты говоришь не обвинять тебя в беспечности? Оставайся, – негромко заканчивает он.