[assorti-nap]

Название: Спасение
Автор:  Serenielle
Гамма:  Алиция Рэйвен
Размер: мини, 2601 слово
Пейринг/Персонажи: Эмэндэмс/Скиттлз
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17 наверное
Жанр: эээ... экшновое ПВП?
Краткое содержание: вот такое вот спасение
Примечание: Sacred-2!АУ, Скиттлз - эльф, Эмэндэмс - дриада; присутствуют авторские фаноны
Предупреждение: автор упорот по жизни, а потом он ещё и скурил ту самую орхидею

Скиттлз задыхался. От страха его ощутимо потряхивало, и кружилась голова. Он никак не мог поверить в то, что его жизнь закончится так глупо и нелепо. Что он будет принесен в жертву темной богине на каменном алтаре, хранившем на себе следы предыдущих ритуалов…
А жизнь только начала налаживаться! В этом году он, третий сын знатного эльфийского рода, закончил обучение на художественном факультете Академии Целиота. И наконец упросил отца разрешить ему путешествовать по Анкарии в поисках вдохновения. Скиттлз не хотел писать чопорные придворные портреты без единой искорки жизни. Он жаждал запечатлевать на своих холстах вечную в своей изменчивости красоту мира.
Отец неохотно позволил ему это. И Скиттлз, обрадованный, с головой окунулся в окружающую его природу. Он почти год странствовал по светлым зеленым лесам Тир Лизии, а потом вернулся в столицу и, удачно продав несколько наиболее красивых пейзажей, отправился в плавание.
Его путь лежал на остров дриад Дир-Лейн. Буйные, яркие краски этого места так и просились на холст. Здесь Скиттлз впервые ощутил желание рисовать портреты — естественность дриад, их необычная, своеобразная внешность и одежда вдохновляли. Дриады казались живым продолжением тенистых сумрачных лесов, в которых жили. Эльфы были совсем другими.
Скиттлз провел около месяца в маленькой, но уютной, гостеприимной и очень красивой деревне Элоет-Сан, куда приплыл из Тир Лизии. Но ему хотелось увидеть больше, запечатлеть главное чудо острова — столицу королевства дриад. В один прекрасный день Скиттлз понял, что пора идти дальше. Он подыскал проводника, заплатил аванс и отправился в путь.
Который, увы, привел его не в сказочный город, а на вершину холодной каменной пирамиды, под нож из зловещего красного камня.
Кровавые дриады были немногочисленным племенем, которое откололось от лесных. Они обычно не вмешивались в чужие дела и путников не трогали. Но Скиттлз не был знаком с обычаями дриад, и поневоле он выбрал самое неподходящее время для путешествия – зимнее солнцестояние, самую длинную ночь в году, когда кровавые дриады чествовали богиню Вездесущей Тьмы, приносили ей жертвы. И не останавливались ни перед чем, чтобы добыть их.
Ни Скиттлз, ни его проводник даже заметить не успели, когда из-за деревьев в них полетели смазанные снотворным зельем тонкие иглы. Очнулся незадачливый эльф уже на холодном алтаре, привязанный по рукам и ногам.
Скиттлз расширившимися глазами смотрел на предводительницу кровавых дриад и думал, что при других обстоятельствах обязательно запечатлел бы её на холсте. В её надменной, бледной и хищной красоте было немало притягательного. Однако нож, занесенный над сердцем Скиттлза, как-то не способствовал установлению дружеских отношений.
Дриада нараспев читала молитву, обращаясь к равнодушно глядящей на них с небес луне. Она читала её долго — Скиттлз успел и судорожно вспомнить прошлое, и осознать произошедшее, и отойти от действия снотворного, впасть в панику, а затем — и в апатию. Светлые боги не услышали бы его в эту ночь — она целиком принадлежала Вездесущей Тьме. Проводник из Элоет-Сана наверняка тоже схвачен в плен, и ждать подмоги было неоткуда.
«А я даже не успел завещать кому-нибудь свою последнюю картину…» — меланхолично подумал Скиттлз.
Предводительница кровавых дриад закончила свою песнь и перевела глаза на жертву. Скиттлз молча встретил её взгляд, пылающий пламенем экстаза.
Женщина запрокинула голову, рука её взметнулась высоко, занося нож. Лунные отблески ярко и зловеще сверкнули на кровавых гранях лезвия.
Скиттлз зажмурился, в глубине души отчаянно прося чуда — неважно, у кого, но чтобы случилось хоть что-нибудь!..
И чудо пришло.
Предводительница кровавых дриад неожиданно застыла, а потом неловко упала вперед, прямо на Скиттлза. Среди остальных дриад послышался шум и недовольство, а Скиттлз в недоумении уставился на свою несостоявшуюся убийцу. Из её спины торчала тонкая игла — излюбленное и традиционное оружие дриад, выдыхаемое ими из длинных трубок.
Ещё несколько кровавых дриад упали на землю, сраженные иглами. Скиттлз не знал, умерли ли они или лишь только обезврежены снотворным. Он отчаянно вертелся в своих веревках на алтаре и пытался придумать, как освободиться.
Краем глаза он заметил какое-то движение в окружающих алтарь ветвях деревьев. Кровавые дриады, кажется, тоже это заметили и спешно вытаскивали оружие. Скиттлз был забыт.
Пока кровавые дриады пытались понять, что происходит, и перегруппировывались для сражения, наконец появился нежданный спаситель Скиттлза. Он принадлежал к племени лесных дриад, его смуглая кожа была покрыта странными татуировками, напоминающими растительные узоры. И он единым махом сумел перерезать веревки, удерживавшие Скиттлза на алтаре, при этом еще и парируя атаки разозленных кровавых дриад.
Скиттлз едва успел скинуть с себя тяжелое тело предводительницы и слезть с алтаря, как его ухватили за руку и потащили куда-то в сторону, под сень огромных деревьев.
— Давай быстрее! — парень умудрялся одновременно бежать, поддерживать спотыкающегося о ветки Скиттлза и стрелять из своей трубки по преследующим их дриадам. Он выглядел эффектно, и его иглы попадали точно в цель каждый раз. Скиттлз не мог не восхититься им даже в такой ситуации.
Бежать было трудно – под пологом леса царил густой зеленоватый полумрак, и в нем прятались коварные корни деревьев, скользкие камни, покрытые мхом. Скиттлз спотыкался и отбивал себе ноги, от быстрого бега легкие резало болью. Однако нельзя было останавливаться — сзади слышались крики преследующих их кровавых дриад, а мимо то и дело проносились тонкие иглы, копья и стрелы. Скиттлз не поймал ничего лишь благодаря своему спасителю, который умудрялся на бегу подгонять его и вертеть так, чтобы они не стали мишенью.
— Сюда! — они неожиданно выбежали на открытое место в лесу. Это оказался склон, поросший какими-то яркими цветами. Воздух вокруг был напоен странной сладостью. Однако Скиттлз не стал заострять на этом внимание — он с разбегу спрыгнул на склон.
Скиттлз укатился бы непонятно куда, если бы его не сгребла за шиворот сильная рука и не поволокла за камень. Парень, что спас его, заставил Скиттлза распластаться по земле, чтобы заросли ярких голубых цветов скрыли их от глаз кровавых дриад.
И он налег на Скиттлза всем телом, придавив к земле. В нос забился густой сладкий аромат, туманивший голову.
— Слишком громко дышишь, — раздался над ухом насмешливый голос.
— Ну так я не охотник… — Скиттлз замер, как только парень зажал ему рот рукой. В нескольких шагах, буквально над головами, раздались голоса кровавых дриад.
Скиттлз понял, что они почему-то не спешили спускаться по склону. И сомневались в том, что их жертвы направились именно сюда. Интересно, и что же такое здесь было, что кровавые дриады остановились?
Голоса начали отдаляться, а потом и вовсе затихли. Скиттлз наконец смог отдышаться, отодвинулся подальше и посмотрел на парня, который его спас.
Он как раз действительно был охотником — за спиной на перевязи болтался лук со стрелами. Туда же была пристроена и длинная трубка, а на поясе Скиттлз углядел небольшой чехол с иглами, рядом с кинжалом. Собственно, на поясе взгляд Скиттлза задержался, а потом медленно поднялся выше, скользя по извилистым замысловатым татуировкам, которые, наверное, имитировали какой-то растительный узор.
Как жаль, что он лишился своих кистей и красок! Он бы обязательно запечатлел этого парня вот так — в цветах, источавших сладкий аромат и своим цветом оттенявших смуглую кожу. Скиттлз обязательно бы нарисовал его полулежащим, смотрящим вот таким заинтересованным взглядом, с волосами, заплетенными во множество косичек, которые были скреплены разноцветными ленточками. Он бы повторил каждый завиток узора на его коже, который при любом движении оживал и перетекал по напрягавшимся мышцам.
Скиттлз поморгал. Голова почему-то начала становиться тяжелой, и мысли разбегались в стороны, как пауки. А настойчиво лезший в ноздри сладкий запах этому только способствовал.
Как и взгляд охотника, который с каждым мгновением становился все более… заинтересованным.
— Благодарю тебя от всей души за спасение, — Скиттлз широко улыбнулся. — Я уж думал, меня зарежут на этом кошмарном камне.
—Я делал свою работу, — голос у парня оказался мягким и глубоким. Скиттлз, услышав его, поневоле расширил ноздри, и запах еще настойчивее полез в нос.
— Правда? Расскажи! — Скиттлз подобрался чуть поближе, глядя на парня распахнутыми глазами и улыбаясь. — Меня зовут Скиттлз, а ты кто?
— Дэмс, — улыбнулся парень. — Рассказывать особенно нечего. Я один из тех, кто следит за соблюдением границ. Я видел, как тебя и твоего проводника подстрелили кровавые дриады, и мы с напарником пошли за вами. Твой проводник, должно быть, тоже уже свободен.
— Нас повели в разные места? — честно говоря, Скиттлза на этот момент уже мало волновала судьба проводника. Мыслей в голове осталось катастрофически мало. Те, что были, толкали на всякие безумства в компании этого замечательного, благородного, сильного и красивого парня.
Однако Скиттлз пока что еще держал себя в руках. Как-то было неприлично, наверное, набрасываться на своего спасителя с поцелуями и прочим.
Вот кстати. С чего это вдруг у него вообще появились такие мысли?
Скиттлз не преминул спросить об этом Дэмса. Тот хмыкнул и на секунду опустил глаза.
— Просто мы в зарослях дурманной орхидеи.
— Я понял, — протянул Скиттлз, не отрывая взгляда от Дэмса. — Дурманная орхидея, да…
Так вот откуда этот сладкий, настойчиво лезущий в нос запах. Скиттлз даже что-то слышал о действии этих цветов, но сейчас не мог вспомнить, что именно. Голова стала пустой и легкой, все тело тянулось вперед, наливаясь томным жаром.
Прямо перед Скиттлзом сидел великолепный парень, и голоса, оставшиеся звучать внутри, нашептывали, что было бы неплохо подобраться поближе… ещё немного… потрогать особенно красивый и длинный завиток на плече Дэмса и проследить его пальцами… а потом…
— Подожди, — руку Скиттлза неожиданно перехватили, а над ухом раздался смешок, — нам надо выходить отсюда.
— Ага, — Скиттлз кивнул, продолжая широко улыбаться и смотреть на Дэмса. Он понял только, что ему что-то сказали, но смысл слов ускользнул, растаял в окружившем их аромате цветов.
Дэмс попытался встать, однако Скиттлз, понявший, что происходит что-то не то, ухватил его за руку и умудрился повалить на спину. Плюхнувшись сверху, он несколько мгновений любовался лицом Дэмса и его глазами, которые тоже застилала поволока. А потом он склонился ниже, намереваясь поцеловать.
Дэмс остановил его, коснувшись ладонью щеки. Скиттлз прильнул к ней поближе, уткнулся носом в кончики пальцев, которые пахли особенно упоительно. Это прикосновение казалось якорем, который удерживал его на земле.
— Красиво… — Дэмс зачарованно смотрел на Скитллза, а потом аккуратно повернул его голову вбок. Он погладил его по щеке, оставляя почти неощутимый след, скользнул на шею и невесомо обвел контур уха. Когда Дэмс чуть сжал пальцами заостренный кончик, Скиттлз прикрыл глаза и застонал, не сдерживаясь. Прикосновение оказалось ярким, чистейшим удовольствием. Скиттлз никогда так не реагировал на подобное.
Он и глазом моргнуть не успел, как оказался на спине. Дэмс нависал над ним, улыбаясь, и его глаза были такими же туманными. Дурманная орхидея поймала их обоих в сладкие сети своего аромата.
Скиттлз потерял всякий контроль над собой, стоило Дэмсу его поцеловать. Быть может, запах орхидей как-то повлиял на него, сделав более чувствительным, но каждое прикосновение, каждый поцелуй были такими удивительными и яркими, что Скиттлз даже и не пытался сдерживать себя. Если бы сейчас кровавые дриады выслеживали их, то нашли бы очень быстро.
Как хорошо, что никого вокруг не было, и можно творить, что вздумается…
Дэмс аккуратно просунул руку под голову Скиттлза, заставляя запрокинуть её. Первый же нежный поцелуй в шею вырвал у Скиттлза долгий стон. Скиттлз зажмурился, сжимая голубые цветы в кулаках и вырывая стебельки с корнем. Но это ни капли не помогало ему удержаться на этой земле, потому что аромат цветов стал еще гуще. Теперь он как будто плавал вокруг плотным облаком.
Скиттлз почувствовал, что его опять положили на землю. Он распахнул глаза и замер, сконцентрировавшись на лице Дэмса. Скиттлз улыбнулся и провел пальцами по его щеке, оставив яркий желтоватый след пыльцы на темной коже.
Дэмс повернул голову и чуть прихватил кончики пальцев зубами, собирая с них пыльцу. Скиттлза всего прошибло дрожью от движений языка, он широко распахнул глаза и приоткрыл рот. Дэмс немедленно воспользовался этим, вовлекая его в очередной страстный поцелуй.
Весь мир завертелся вокруг Скиттлза, уносясь куда-то, или, может, это он уплыл неизвестно куда. Ему было все равно. Все тело налилось жаждой, которая требовала выхода, и его можно было получить только одним способом. Очень приятным способом.
Скиттлз обхватил Дэмса руками и ногами, оплетая лианой. Под пальцами оказались причудливо извитые татуировки, и Скиттлз не мог отказать себе в желании провести по ним пальцами, прижаться губами к крошечному листику на ключице Дэмса. Он улыбнулся, ощутив дрожь, прошедшую от этого поцелуя.
Смуглая кожа Дэмса оказалась невероятно приятной на ощупь, и Скиттлз не мог заставить себя оторвать от неё руки. Он скользил ладонями по спине, прослеживал каждый завиток на руках и груди. Дэмсу это явно нравилось, он ощутимо вздрагивал от этих прикосновений. Его поцелуи становились все более дикими, Скиттлз едва осознавал себя, потерявшись в затопившем всё вокруг сладком киселе. Поэтому он без проблем расстался со своей одеждой, улетевшей куда-то в соседние кусты. Как хорошо, что на самом Дэмсе было лишь что-то вроде набедренной повязки, которую Скиттлз уже успел наполовину задрать ногами и распутать пальцами.
— Подожди, не так… — Дэмс усмехнулся, когда Скиттлз принялся яростно дергать особо упрямую завязку. Он медленно поцеловал его и, положив свою руку сверху на ладонь Скиттлза, показал, как нужно было действовать.
А потом притянул поближе за бедро и повел кончиками пальцев от колена вверх, к паху. От этого долгого, едва ощутимого прикосновения Скиттлз покрылся мурашками и громко застонал. Он вцепился в плечи Дэмса так, как будто это было единственным, что могло удержать его в сознании.
В глазах потемнело, когда ладонь Дэмса соскользнула ниже. Скиттлз выгнулся, распахнув невидящие глаза. Голова закружилась от удовольствия, все тело дрожало, и чтобы упасть в кружащуюся перед ним пропасть, не хватало маленького, совсем крохотного шажка.
Дэмс улыбнулся и начал подниматься по шее Скиттлза поцелуями. Он добрался до уха, обвел языком заостренный кончик, обдав его своим горячим дыханием. Скиттлз всхлипнул, дергаясь в его объятиях. Мурашки, пробегающие по спине от прикосновений к уху, скручивающиеся внизу живота тугие спирали огня от движений пальцев внутри — этого всего было слишком много… и одновременно недостаточно.
Скиттлз едва почувствовал, как Дэмс аккуратно пододвинул его поближе, чтобы было удобнее. Он уже не соображал, куда его перемещали, и что вообще происходило. Он жил чувствами, удовольствием, которое скопилось в теле и требовало выхода. В какой-то момент оно стало огромным и жарким, как солнце, запульсировало в такт биению сердца. Скиттлз поддался этому ритму, напрягся и сжался, не замечая, что прочертил ногтями глубокие царапины на спине Дэмса. Яркая огромная радуга полыхнула перед глазами, и Скиттлз выгнулся до предела, чувствуя, что наконец упал в пропасть. Краем уплывающего сознания он услышал стон Дэмса и ощутил его объятия и нежный поцелуй. А потом голова закружилась, и все вокруг потемнело.
***
Эмэндэмс уткнулся лбом в плечо эльфа. Всё тело ныло от удовольствия, мозги плавали в каком-то горячем желе, но уже можно было думать о чём-то, кроме Скиттлза.
Отдышавшись и приведя в порядок мысли, скачущие в голове как бешеные кузнечики, Эмэндэмс приподнялся и взглянул на эльфа. Кажется, он потерял сознание — дыхание было поверхностным, глаза закрыты. На его губах расплылась широкая улыбка чистого наслаждения.
Эмэндэмс усмехнулся и оглянулся, ища взглядом одежду Скиттлза. Она обнаружилась неподалеку, висящей на ветках какого-то куста. Хорошо, что кровавые дриады не решились сюда заходить, иначе обнаружили бы их в два счета.
Нужно поспешить, иначе дурманная орхидея снова захватит их в свой ароматный плен. Дэмс был бы вовсе не против повторить произошедшее, но действие цветов не ограничивалось сексуальным возбуждением. Может, следующая вспышка заставит их убивать друг друга?
Дэмс привел себя в порядок и принялся одевать эльфа, попутно любуясь его лицом, розовыми кончиками ушей и волосами, почему-то причудливо окрашенными в яркие радужные цвета. Скиттлзу это удивительно шло.
Как только Дэмс затянул последнюю завязку, эльф начал приходить в себя. А Дэмс снова почуял сладость — коварная орхидея опять потянула к ним свои дурманные щупальца. Надо было поспешить, и он подхватил Скиттлза на руки. И с ним направился к кромке леса.
Когда Скиттлз смог окончательно прийти в себя, Дэмс уже отошел на безопасное расстояние от поляны с орхидеями. Эльф соскочил с его рук, поправил одежду и вдруг тяжело вздохнул.
— Мои вещи… Теперь их не вернуть, а там была такая удачная картина!
— Скажи спасибо, что жизнь сохранил. Куда ты шел? — Дэмс стряхнул с его лица желтый след пыльцы. Скиттлз замер на мгновение от этого касания, а потом улыбнулся.
— В вашу столицу. А где мы сейчас?
— Не переживай, я могу проводить тебя, если хочешь, — Эмэндэмс засмеялся, глядя, как лицо Скиттлза озаряет радость.
— Конечно, хочу! — эльф поймал его руку, сжал горячие смуглые пальцы. — И… я бы хотел нарисовать тебя. Можно?
— Отчитаюсь о произошедшем капитану – и буду весь в твоём распоряжении, — насмешливо-серьёзно заверил Дэмс. — Идем, не будем терять времени!
И он решительно повлёк Скиттлза за собой в глубину леса.