Автор: Tora Tallium
Размер: мини, ~2 850 слов
Пейринг/Персонажи: Сникерс, Натс, Дирол, Виспа, Ронднуар, мельком Марс, Нутелла
Категория: джен (с вкраплениями... гета?)
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: одним жарким персидским утром Сникерс просыпается с чувством, что что-то определённо неправильно, и обнаруживает, что уже вечером он станет новой наложницей Султана Ронднуара. Вот только он совершенно не помнит, как оказался девушкой, и без помощи друга Натса Эфенди ему точно не обойтись...
Предупреждения: гендерсвич, весьма условный восточный колорит.
Примечание: по заказу замечательной Opossum-art по рекламе
Значение заимствованных титулов Османской империи, встречающихся в тексте:Значение заимствованных титулов Османской империи, встречающихся в тексте:
Султан – титул правителя в исламских государствах.
Великий визирь – главный министр султана Османской империи, пользовавшийся его абсолютным доверием и смещаемый лишь лично султаном. Именно у великого визиря хранилась печать империи, он мог созывать прочих визирей для решения государственных вопросов.
Паша (сокращ. персидск. «падишах») - высокий титул в политической системе Османской империи.
Эфенди – титул и офицерское звание в Османской империи. Вначале форма «эфенди» использовалась также как вежливое обращение к знатным особам вплоть до султана, заменив в этом смысле термин «челеби».
Хазнедар-уста — главная экономка, исполнявшая также обязанности казначея и интенданта. Эта, обычно немолодая и весьма опытная, дама имела сотни личных слуг, помощников, рабынь и евнухов. Хазнедар вела хозяйство, следила за порядком и представляла регулярные доклады госпоже.
Икбал – переходная категория от простой гаремной рабыни к уважаемой даме.
Хатун – женский титул, аналогичный мужскому титулу «хан». Госпожа, жена хана или царевича, позднее женщина вообще.
Калфа – старшая наложница, в некотором смысле хозяйка, домоправительница.
читать дальшеСвет яркого персидского солнца разбудил Сникерса рано утром, причем проснулся он явно не в своих покоях. Такое было не редкостью, поэтому он не удивился ни пышному балдахину, ни запаху лаванды, ни богатому убранству, которое ему по рангу ещё не было положено.
Вот только что-то всё-таки явно было не так, но он никак не мог понять, что именно. Потянувшись, он поднялся с кровати, смутно понимая, что чувствует себя как-то неправильно. Как будто он был болен. Но прежде, чем он успел как следует это обдумать, послышался голос.
– Сникка Икбал, ну наконец-то ты проснулась, – заметила вошедшая в покои женщина средних лет. – Тебе нужно много сегодня успеть до церемонии, так что живее.
– Чего? – не понял спросонья Сникерс, даже забыв, что он, очевидно, заболел, ведь даже голос у него звучал иначе. Несмотря на приличный срок службы в дворцовой страже, с этой женщиной он раньше точно не пересекался, потому что она явно была из гарема.
– Ну и манеры, – она закатила глаза и подошла ближе, чтобы подтащить его к зеркалу. – Я Виспа Калфа, и Нутелла Хазнедар-уста поручила мне подготовить тебя к вечерней церемонии, когда ты станешь Сниккой Хатун. Никак не пойму, как тебе так повезло – появилась из ниоткуда, и вот уже султан Ронднуар пожелал, чтобы ты стала его наложницей.
Сникерс, пожалуй, наплевал бы на приличия и выругался, если бы он не смотрел в тот момент на себя в зеркало. А из зеркала на него смотрела привлекательная девушка с копной пышных чёрных волос, пронзительными глазами небесного цвета, и, что самое главное, красивой грудью, которой ещё вчера у него точно не было, и он мог в этом поклясться. Он несколько раз перевел взгляд с зеркала на себя и обратно, пока Виспа Калфа продолжала о чём-то ему говорить, так что он даже не заметил, как она успела его переодеть.
Или, пожалуй, теперь ему нужно было думать о себе в женском роде?
– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак, – сказала женщина, покачав головой и снисходительно улыбнувшись. – Видимо, после сна ты сама не можешь поверить своему счастью, но привыкай.
Она покровительственно погладила его по плечу, прежде чем выйти из покоев, и Сникерс понял, что одному ему не выкарабкаться. Он не помнил, как это вообще могло произойти, но глаза и ощущения не могли его обманывать. И, судя по всему, за время своего беспамятства он успел стать весьма знаменитой... Благо, в гардеробе всё же нашлась накидка, скрывающая лицо. Так что пока Виспа не вернулась, он выскользнул в дворцовые коридоры.
Ему срочно нужен был Натс.
Для него не составило большого труда проскользнуть мимо стражи, всё-таки, он знал парочку тайных ходов во дворце. Пусть даже ему и не было положено. На удачу, Сникерс проснулся достаточно рано, а потому ещё мог застать Натса в его покоях, а не искать на утреннем собрании у Визиря Марса.
В комнате на первый взгляд было пусто.
– Натс, ты ещё здесь? – тихо поинтересовался он, удивляясь тому, каким мягким и томным стал его голос.
– Эй! Ты же должна быть в гареме, – шикнул Натс Эфенди, зашедший в покои сразу за ним. – Хочешь, чтобы меня казнили?
Сникерс фыркнул, сбросив накидку. Натс всегда больше следовал правилам, но будучи чем-то недовольным, как будто забывал о каких-либо классовых различиях.
– Да нет же, это я, Сникерс! Ты-то должен помнить, как я стал этим, – он указал на всего себя, после чего с надеждой посмотрел на друга.
– Стал? Сникка Икбал, хватит меня разыгрывать, я должен идти...
– На собрание? К Марсу-паше? Брось, он всегда делает тебе поблажки, просто выдай ему один из секретов, которые хранишь на всякий случай, – перебил его Сникерс, и, увидев на его лице выражение настороженного недоверия, довольно ухмыльнулся. – Откуда бы я мог это знать, если бы не был Сникерсом?
– Шайтан тебя побери! – выдохнул Натс, оценивающе пробежавшись взглядом по его новой фигуре. – И как тебя угораздило?
– Если ты прослушал, я надеялся, что ты мне расскажешь! – надулся Сникерс.
Натс выразительно изогнул бровь, пытаясь сохранять бесстрастное выражение лица, но всё-таки тихо рассмеялся. И пояснил на возмущенный взгляд Сникки Икбал:
– Ты бы себя сейчас видел... Как бы то ни было, я не могу пропустить собрание, очевидно, ты там появиться не можешь. Скажу, что ты серьёзно заболел, и Дирол-паша запретил кому-либо заходить в твои покои. А ты пока жди меня там.
Обреченно выдохнув, Натс пошел к Великому Визирю. Сникерс, конечно, не первый раз находил неприятности на свою голову, но с такими им сталкиваться ещё не приходилось...
За пятнадцать часов до этого.
Ах, горы Персии, солнечный край, за что Сникерс любил его – так за то, что здесь всегда было весело. Почти каждый день был похож на праздник, и свои выходные он любил проводить на ярмарках. В тавернах прекрасные танцовщицы приковывали взгляды, вино лилось рекой, и легко было потерять голову, что он любил делать с завидной регулярностью.
Натса, впрочем, нигде не было видно, так что он начал веселиться без него, не замечая, как за ним пристально следят из тёмного угла.
Появление Дирола-паши вместе с Натсом стало для Сникерса неожиданностью, но как-либо прокомментировать это он не успел.
– Тебе очень повезло, Сникерс Эфенди, что я видел и не такую магию на своём веку, – Дирол-паша бросил на него снисходительный взгляд, и обратился к Натсу. – Ты точно ничего не знаешь?
– Я пришёл на ярмарку позже остальных, и Сникерса там уже не было. То есть, там была Сникка, и, несмотря на внешнее сходство, я бы в жизни не поверил, что это была... был он.
– В любом случае, чтобы я мог помочь тебе, ты должен всё вспомнить. А до тех пор, тебе придётся вести себя так, как будто ты будущая наложница султана.
– Вы же это несерьёзно, да? – Сникерс посмотрел на них так, будто это они неожиданно превратились в двух девиц. Но в ответ получил лишь ухмылку Дирола-паши.
– Ты сам подумай, – решил пояснить Натс. – Султан Ронднуар проявил к тебе интерес, и ты не можешь ему отказать, но нужно время, чтобы всё исправить. Никто не должен знать правду, кроме нас троих. В конце концов, вчера ты вёл себя естественно...
– Я не помню, как вёл себя вчера! И тем более я не хочу становиться наложницей Султана!
– У меня есть средство, чтобы вернуть тебе память. Оно подействует не сразу, зато наверняка. Виспа Калфа приведёт тебя ко мне ещё до полудня, и я дам его тебе. А до тех пор – возвращайся в гарем, поешь, и ради Аллаха, забудь о том, что ты была мужчиной, Сникка Икбал.
Не желая слушать никаких возражений, Дирол махнул рукой и покинул покои Сникерса.
Сникерс обреченно вздохнул, снова надевая накидку – лучшего плана у них всё равно не было.
Они договорились, что пока Сникка Икбал будет занята, Натс постарается придумать, что делать с Султаном. Впрочем, после гневной тирады Виспы, Сникерс на секунду засомневался, не собирается ли эта женщина казнить его за непослушание без дозволения Султана. Она, впрочем, всего лишь отвела его познакомиться с Нутеллой.
– Нашему Султану всегда нравились дерзкие девушки, да храни его Аллах, – заметила Хазнедар, оценивающе рассматривая её. – Неудивительно, что он решил взять тебя в свой гарем, Сникка Икбал.
– Пожалуй, вы правы, Нутелла Хазнедар-уста, – неловко заметил Сникерс. В женском теле он всё ещё чувствовал себя неуютно, и уж тем более не представлял, чего от него ожидают.
– Даже дерзкие девушки могут нервничать, Госпожа, – поклонилась Виспа Калфа. – Она уже успела сбежать от меня и, скорее всего, прогуляться по дворцу.
– Тебе нет нужды оправдывать её, я уже узнала всё, что хотела, – загадочно улыбнулась Нутелла, после чего пристально всмотрелась в глаза Сникки. – Запомни, дорогая, одну главную вещь. В тот момент, как ты войдёшь в церемониальный зал сегодня вечером, и Султан Ронднуар признает тебя своей наложницей, твоя жизнь будет посвящена ему. Твоя свобода будет отдана ему. И в твоих интересах поддерживать интерес Султана к себе. А теперь, Виспа Калфа, отведи её к Диролу-паше.
Сникерс и не думал, что женщины в гареме могут быть такими властными. От тона Нутеллы мурашки бежали по коже, а её пронизывающий до костей взгляд заставлял его думать, что она каким-то образом знала, что он вовсе не был той, кем его считали. Как будто ей просто хотелось посмотреть, как далеко он сможет зайти, и получить удовольствие от шоу.
Но даже если Хазнедар-уста знала, она ни словом, ни взглядом не дала этого ясно понять, и ему оставалось лишь придерживаться плана.
Дирол-паша даже не подал виду, что уже с ним виделся. То есть, сначала он вообще как будто не заметил, что к нему пришли, занятый какими-то «зельями», как про себя окрестил их Сникерс. А после он только склонил голову в вежливом приветственном поклоне.
– Приветствую, Виспа Калфа. Это та самая девушка?
– Мне жаль, что приходится отвлекать вас по делам гарема, Дирол-паша, – она поклонилась ему в ответ. – Но как вы знаете, наш дорогой Султан Ронднуар очень доверяет вашим умениям.
– Да хранит его Аллах. Пусть Сникка Икбал выпьет это, – и он протянул Сникерсу бокал с чем-то, на первый взгляд напоминающим вино, а Виспа положительно кивнула.
Пожав плечами, Сникерс выпил «зелье», надеясь, что Дирол-паша не забыл о своём обещании.
А он никогда ни о чём не забывал.
За одиннадцать часов до этого.
Вино в тот день было особенно пьянящим, и Сникка чувствовала себя буквально обновлённой. Она танцевала в таверне под одобрительные возгласы посетителей, но этого ей было мало, так что ведомая страстью, она вышла на улицу, и музыканты пошли за ней.
Никто раньше не видел её в столице, и она приковывала взгляды. Нельзя сказать, что Сникка была этим не довольна – наоборот, она искренне наслаждалась вниманием толпы. Вдохновлённые ей, люди плясали и пели так громко, что сам Султан вышел из дворца посмотреть, что происходит.
– Двигай шаровары, наш любимый великий Султан Ронднуар, – рассмеялась она, когда он обратил на неё взгляд, и её нисколько не смутила ухмылка на его лице.
– Так значит, это ты подняла весь город в ночи, – он махнул рукой на толпу, и та притихла.
– Я не помню закона, запрещающего людям петь и веселиться, мой господин, – она поклонилась в танце, внимательно рассматривая Султана. О, он был по-настоящему красив – тёмные волосы, загорелая кожа, властная стать во всём облике.
И при всём том, она чувствовала себя с ним на равных, абсолютно ничем ему не обязанной.
– Но моим подданным кроме веселья нужен и отдых, – заметил Ронднуар, и жестом подозвал к себе Великого Визиря. – Марс-паша, проследите, чтобы эту танцовщицу доставили во дворец.
– Слушаюсь, Повелитель, – бесстрастно отозвался он.
– Чем же я заслужила визит во дворец, Марс-паша? – как будто удивлённо поинтересовалась Сникка.
– Полагаю, Султан желает, чтобы ты стала его наложницей. Так как тебя зовут?
– Меня зовут Сникка, паша, – после недолгих раздумий, ответила она, без тени сомнения отправившись с ним.
– Всё в порядке, Виспа Калфа, – заметил Дирол, кинув на Сникку долгий, изучающий взгляд. – Вы можете идти и готовиться к вечеру.
– Это так благородно с вашей стороны, Дирол-паша, помогать гарему, – хитро улыбнулась девушка, склонив голову в поклоне.
– Вот к тебе и вернулась чрезмерная самоуверенность, – фыркнула Виспа. – Да благословит вас Аллах, Дирол-паша.
Они снова раскланялись и, наконец, пошли назад. По дороге Калфа продолжала что-то говорить о её манерах, о том положении, которая она займёт в гареме, но Сникка её не слушала. Первое действие зелья прошло, и она вспомнила, что вообще-то всю жизнь была мужчиной, работала одним из дворцовых стражей и в отношении Султана её интересовала только его безопасность.
Зелье помогло ей вспомнить, как её угораздило практически стать наложницей, но чего зелье не помогло ей вспомнить, так это то, как из Сникерса Эфенди она стала Сниккой. И, что самое странное, её женскую часть это не особенно волновало...
– Сникка Икбал, ты меня слушаешь? – недовольно поинтересовалась Виспа Калфа.
– Я познакомлюсь с остальными наложницами завтра, а пока мне предстоит в одиночестве ждать церемонии, – пожала плечами она, как будто это не имело для неё никакого значения.
– Я распоряжусь, чтобы тебе доставили обед. Подумай пока, чем ты собираешься удивить Султана.
Покачав головой, Виспа ушла, и Сникка подумала, что она не была первой такой счастливицей на её веку. Всем было известно, что у Султана Ронднуара очень богатый гарем, но вместе с тем он до сих пор так и не выбрал себе даже одной жены. Зачастую у наложниц была с ним всего одна ночь...
Хлопнув себя ладонью по лбу, Сникерс обреченно выдохнул. О чём он только думал?!
Несмотря на обещание одиночества, Виспа Калфа сначала проследила за её обедом, потом за примеркой праздничного платья, затем прочитала ещё одну лекцию о том, как ей в дальнейшем следует вести себя в гареме, и только ближе к вечеру ушла, чтобы проследить за другими приготовлениями.
Времени до церемонии оставалось не так много, так что Сникерс поспешила проверенным с утра путём в свои покои. Натс уже её ждал.
– Чем вы там только занимаетесь, я тут сам чуть в девушку не превратился. Ты что-нибудь вспомнил... вспомнила?
– Тогда мне определённо было бы гораздо веселее выслушивать очередные наставления Калфы, такое чувство, что я не наложницей становлюсь, а иностранным послом. И нет, я вспомнила только, как нечаянно соблазнила Султана.
– Нечаянно, серьёзно? – хмыкнул Натс Эфенди.
– Да я как-то не задумывалась об этом вчера, – развела руками она.
– По крайней мере, ты помнишь, как себя вела. Так что лучше бы тебе соблазнить Султана и сегодня.
– Натс! – возмутилась Сникерс. – Я же просил тебя найти способ этого избежать!
– Во-первых, просила. А во-вторых, на твоё счастье, мне удалось найти это, – он протянул ей небольшую ароматическую свечу. – От тебя требуется зажечь её и чем-то занять внимание Султана, пока она прогорит, а после он уснёт.
– А что, если я усну? – нахмурилась она.
– От свечки – нет. Но лучше поделись, как ты думаешь тянуть время?
– А сбежать не вариант? – с толикой надежды поинтересовалась Сникерс, но в отчет получила только убийственно серьёзный взгляд. Ну да, Султана Ронднуара лучше не злить. – Станцую, наверное.
– Судя по слухам, вчера ты была впечатляюща, но Сникерс никогда не умел танцевать.
– И что ты предлагаешь? Читать ему сказки?
– Султану? Нет, вот уж на сказки наш Султан не клюнет. Я предлагаю проверить, как ты танцуешь, – он сел на ложе и выжидающе на неё посмотрел.
– Издеваешься? – на всякий случай уточнил Сникерс, но Натс больше ничего ему не ответил, а понять что-либо по его выражению лица не получалось. Глубоко вдохнув, Сникерс воззвал к сущности взбалмошной танцовщицы, которой он был вчера. – Сам напросился.
Музыка, конечно, не заиграла, но в воздухе словно витало ощущение, будто она ей и не нужна. Ей хватало шороха штор, лёгких порывов ветра и звона золотых украшений на одежде. Сникка со странным удовольствием наблюдала за изменением выражения лица Натса, как его взгляд скользил по её фигуре, следил за её движениями. Как он напрягся и начал дышать реже и глубже, как покачал головой и резко поднялся на ноги.
– Определённо. Да, – кивнул он и, не говоря больше ни слова, практически выбежал из её бывших в данном положении покоев.
Сникка же проводила его долгим взглядом, вместе с удовольствием от маленькой победы чувствуя незнакомое ей смятение. Она быстро вернулась в гарем, ведь до церемонии оставалось совсем немного времени.
Если бы Сникерсу не повторяли так часто, что она становится лишь наложницей, она решила бы, что сегодня празднуют свадьбу. Пожалуй, вся разница была лишь в том, что они не произносили никаких клятв, церемония была более короткой и менее грандиозной. Правда, если лишь наложница удостаивалась такого пира, на который попала Сникка вечером, то свадьбу Султана Ронднуара представить становилось гораздо сложнее.
Раньше ей казалось, что празднества в городе были изумительными, но тогда она ещё не видела, как столы практически ломились от еды, всё сверкало от золота и драгоценных камней, повсюду горели свечи и стояли свежие цветы. И развлечения – она никогда не видела столько танцовщиц в одном месте, столько фокусников и певцов.
Правда, создавалось впечатление, будто сам Султан скучал. Памятуя слухи о его огромном гареме, и предполагая, что хотя бы половина наложниц удостоилась подобных почестей, можно было понять его скуку – в конце концов, всё это он уже видел, и не раз. Так что во время церемонии он не проронил ни слова, хотя не запрещал Сникке выражать свою радость.
– Довольно, – в самый разгар праздника тихо сообщил Султан, поднимаясь на ноги.
Люди продолжали веселиться, и Сникерс поняла, что это относилось к ней. Выдохнув, она встала вслед за Ронднуаром.
В его покоях слышалась музыка, и царил полумрак. Сам Султан здесь казался гораздо более опасным, чем вчера при их «первой» встрече, и ей вспомнились слова Нутеллы Хазнедар-уста о том, что её жизнь отныне принадлежит ему. А ведь Сникке было, что терять.
– Что это? – как будто ласково поинтересовался Ронднуар, увидев свечу в её руках.
– Я лишь хочу, чтобы вы забыли обо всех делах на остаток ночи, мой господин, – поклонилась она, зажигая свечку и поставив её рядом с другой. – Её запах и мой танец помогут вам расслабиться.
Сникерс сама удивлялась, как ей удавалось говорить так проникновенно и томно. Будь она, как ей и было положено, мужчиной, она вряд ли стала бы ждать какого-то там танца, но Султан лишь откинулся на подушки и, ухмыльнувшись, приготовился смотреть.
Что бы ни было причиной его чудесной перемены, но его достоинство зависело от умений, которые он приобрёл. Сникке не требовалось думать над своими движениями, она ощущала музыку так, будто жила ей. И ей не нужно было смотреть на Ронднуара, она чувствовала, как он следил взглядом за каждым изгибом её тела. Ведь сейчас ничто во вселенной не могло волновать его сильнее, чем она. Сникка не следила за временем, и когда Султан поманил её ближе к себе, она направилась к нему, не прерывая танца, даже забыв на несколько мгновений, что ей вовсе не хотелось этого делать.
Но стоило ей приблизиться к ложу, как свеча догорела, и Ронднуар и правда заснул крепким сном. Выдохнув, Сникерс прилегла рядом, размышляя о том, сколько наложниц побывало здесь раньше, как, шайтан её побери, она вообще превратилась в девушку, и чем сейчас занимался Натс, слишком быстро сбежавший во время её пробного танца.
Но остатки воспоминаний не шли, а обитатели дворца всё ещё продолжали веселиться, так что ей оставалось только уснуть, ведь утро вечера мудренее.
– И что, истории конец?
– Нет, не конец...